Я был одним из них

«Сава»
Журнал «Солдат удачи» №6, 2002

Тема участия в конфликтах на стыке веков на территории Югославии не раз поднималась на страницах прессы и особенно близка мне. Я тоже был там добровольцем. Смею надеяться, что читателю будет интересно и мое мнение по поводу этого явления в новейшей истории, которое скорее всего надолго кануло в прошлое в связи с приходом к власти в Белграде прозападно настроенного руководства. На мой взгляд, русское добровольческое движение в Югославии уникально тем, что за пределами бывшего СССР было возможно только в этой стране…

 

«Крайняя» группа

 

Не буду останавливаться на том, как доброжелательно относилось к нам сербское население, – об этом много написано. Простые люди понимали, что мы пришли разделить с ними их проблемы. Хотя в большинстве случаев удивлялись, что побудило нас ехать сюда воевать? Может быть, своим дальнейшим повествованием мне удастся ответить на этот вопрос.

Шел уже последний этап русского добровольческого движения в Косово (май – июль 1999 года). Надо сказать, что я – бывший кадровый офицер, и весь процесс преобразования «туриста-общественника» в вооруженного бойца, начиная с момента пересечения болгаро-югославской границы, вызвал у меня живейший интерес. Восхищала простота и серьезность, с которой подходит к этому делу специалисты из их спецслужб (аналог ФСБ) и военной полиции (она составляет до 40% от всех вооруженных сил). Тут же, на пограничном пропускном пункте, – беседа на сносном русском языке о цели прибытия. Затем на машине в сопровождении двух полицейских следовало перемещение в предместье Белграда. Там проводился компьютерный учет, выдавались оружие, экипировка, обмундирование.

Буквально через пару часов мы были уже в поселке Лештяны, где находился учебный центр. Собственно, скорее его можно было назвать пунктом формирования русских добровольческих групп. В течение пяти дней, что мы находились там, нас внимательно изучали, по ходу дела проводя простейшие занятия по боевой подготовке. Как потом выяснилось, после нас учебный центр больше не выпустил ни одной группы. Может быть, мы были тогда последними добровольцами?

 

Хозяин по имени «война»…

 

Через неделю после формирования наша группа в несколько человек оказалась в Призрене, в штабе бригады под командованием полковника, а впоследствии генерала Делича (в сентябре 1999 года из сообщений по радио, я узнал, что генерал Делич арестован по обвинению в военных преступлениях). Сразу отмечу, что командование подразделений, в которых числились русские добровольцы, относилось к ним настороженно и пыталось разделить их на группы численностью не более 5-7 человек. Во всяком случае так было при мне, летом 1999 года.

В городах Призрен и Джаковица нам часто встречать мусульмане в белых шапочках. Что же касается окрестных сел, то там населения практически не было. К тому времени (начало июня) так называемые этнические чистки, на самом деле представлявшие собой бегство населения от ударов натовской авиации, прошли. Богатые албанские села были пусты, их использовали для маскировки армейских подразделений.

Так, в одном из сел возле Призрена я видел умело замаскированный под хозяйственные постройки танковый батальон на Т-55. Над этим подразделением круглосуточно носилась авиация НАТО, но ни одна бомба не упала на «мирное» село. Так что в случае начала наземной операции американцы были бы «приятно» удивлены. И таких примеров можно привести немало.

Из штаба бригады мы были отправлены на позиции в горах, где провели две недели в тяжелых трудах, работая на хозяина по имени «война». Вспоминаются мимолетные обстрелы шиптарей, когда приходилось маскироваться, иногда прикрываясь от осколков матрацами. Запомнился поход за водой – тогда снайпер продырявил бурдюк, висевший за спиной нашего товарища Игоря.

На границе с Албанией проводились антитеррористические мероприятия. Кроме того, там была по всем правилам организована эшелонированная оборона, хорошо оборудованная в инженерном отношении. К нашему всеобщему сожалению, наземная операция НАТО так и не началась. И наша встреча в бою со славными потомками Чингачгука не состоялась…

 

Об «уничтоженных» колоннах…

 

Я уверен, что в случае проведения американцами наземной операции им бы пришлось очень непросто. Югославская армия, даже в то сложное время, представляла собой серьезную силу. Маленькая, небогатая страна сжалась как пружина и была готова сражаться со всем вражеским миром. Слезы наворачивались на глаза, когда видели, как во время ночных налетов натовской авиации зенитчики, вскрывая свои позиции, вели огонь из зенитных установок времен Второй Мировой по ревущим F-16 и «Стелсам»…

Все передвижения осуществлялись только на гражданском автотранспорте. Военные объекты «растворились» в глубине гражданских кварталов. Умело производилась маскировка мостов, выставлялись ложные цели, имитирующие колонны бронетехники, – они каждую ночь «уничтожались» бравыми янки. Кстати сказать, мне довелось слышать лишь о двух югославских танках, уничтоженных американцами. Оба из роты капитана Чебо, усатого македонца. Он с гордостью говорил, что экипажи, к счастью, остались живы.

Характерно, что в условиях тяжелого кризиса и экономической блокады в армейских подразделениях не чувствовалось проблем с питанием и другими видами обеспечения.

 

Система «свой – чужой»

 

Как стороннику принципа «воевать, так воевать», мне понравилось, что на территории Косово действовали законы военного времени. Там я ни разу не видел толпы возмущенных местных жителей у комендатуры с жалобами на произвол «плохих военных» (что не раз впоследствии приходилось видеть у нас, в Чечне). Все действия армии и полиции были жесткими и решительными. В частности, после введения военного положения ни о каких «правах человека» речи быть не могло. Люди разделялись на тех, кто лоялен к существующему порядку, и тех, кто против. Последний – враг, а следовательно, должен быть уничтожен. Поэтому неудивительно, что действия OAK (Освободительной армии Косово) были организованы только на границе с Албанией и не носили объемного характера (как, опять же, у нас, в Чечне).

К слову, у меня вызвали интерес опознавательные знаки местных полицейских. Это была всего лишь комбинация разноцветных полосок материи, свисавших с левого погона, которая, как я понял, менялась вышестоящим начальством каждый день. Введена такая система была из-за случаев переодевания противника в полицейскую форму. Не Бог весть какая премудрость, но в условиях, когда противник еще несколько лет назад стоял с тобой в одном строю и знает о тебе все, от языка общения до тактики действий, использование подобных опознавательных знаков было эффективно. Опять же непроизвольно провожу параллель с Чечней, где мне довелось впоследствии быть в составе подразделения, участвующего в контртеррористической операции. С горечью приходится констатировать, что при нашей системе взаимодействия, оповещения и связи даже подразделения одной силовой структуры не способны ввести подобную систему опознавательных знаков хотя бы на сутки. Если бы это удалось, на блокпостах были бы ощутимые результаты.

 

О вооружении и технике

 

Обычное оружие добровольца – 7,62-мм автомат АКМ югославского производства в комплекте (штык-нож, четыре магазина, насадка для стрельбы гранатами, подсумок). От нашего он отличается только немного измененной прицельной планкой, наличием на прицельном приспособлении фосфорических точек для облегчения стрельбы ночью. Однако качество его изготовления было ужасным. Через три часа после стрельбы затворную раму югославского автомата передернуть было невозможно, приходилось это делать ногой. Оружие становилось бурым от ржавчины даже после маленького дождика, при этом полностью его вычистить было практически невозможно. Автомат советского (российского) производства по сравнению с югославским – это штучное произведение искусства.

Поражало обилие различных систем пистолетов и даже револьверов, которые носили сербские офицеры. У меня создалось впечатление, что у них нет общепринятого армейского пистолета. Тут были и ТТ, и чешский 7,62-мм пистолет, и пистолет-пулемет «Скорпион» под тот же слабенький патрон и т.д. Гранатомет «Золя» (в переводе – «жалящее насекомое») – аналог нашей «Мухи». Подствольных гранатометов я не встречал. Зато в комплекте каждого автомата имеется насадка вместо пламегасителя для стрельбы «трамблонами» (винтовочными гранатами). Гранаты ручные осколочные – аналоги наших Ф-1 и РГД-5.

Не знаю, как в глубине страны, но в Косово, в первом эшелоне обороны, использовалась автомобильная и бронетанковая техника далеко не последних образцов. Это были танки Т-55 и старые грузовики, которые, по-моему, достались сербам еще от вермахта. Хотя для того, чтобы гражданский автомобиль (конечно, принадлежавший албанцам) стал военным, достаточно было на лобовое стекло справа наклеить бумагу с надписью VU (войско Югославии).

 

Прощальная встреча и обмен «любезностями»

 

Сербы радовались как дети, когда наша десантура совершила марш на аэродром Приштины (см. подробно об этом >>>). Мы не разделяли их радости, знали – это ничего не изменит, это просто «понты». Затем было отступление.

Непобежденная югославская армия уходила в Сербию. Наша колонна шла через сербские села и города. Все население, от трехлетних детей до семидесятилетних стариков, стояло вдоль дорог и махало нам руками. Как будто вся страна хотела сказать: «Мы знаем, что вы не виноваты в этом позоре»…

А навстречу нам в Косово втягивались представители сил «нового мирового порядка». Первым, как будто в насмешку, мы встретили немецкий танковый взвод на танках «Леопард-2». Бронированные машины остановились посреди дороги. Веселый, улыбающийся немецкий офицер, резво соскочивший с обвешанного двухлитровыми бутылками газировки «Леопарда», спросил: «Шпрехен зи дойч?» Тут меня как прорвало, и я минут пять без остановки объяснял ему, кто он такой и куда должен идти со своими «панцерами». Офицер погрустнел, но танки с дороги убрал. Затем все обстояло нормально.

При встрече с нами представители KFOR почему-то отдавали честь, видимо, следуя инструкциям. А мы по велению души показывали им «международное приветствие» в виде среднего пальца правой руки.

Так мы прибыли в нашу бригаду в город Лесковаце, а оттуда разъехались по домам.

 

Несколько слов в заключение. На мой взгляд, русские добровольцы использовались военно-политическим руководством Югославии в пропагандистских целях. Никакой особой военной ценности группы (мягко выражаясь) подготовленных в военном отношении людей не представляли. В Югославской армии достаточно боевых подразделений, способных выполнить необходимые задачи.

Разные здесь были люди, из разных мест. Среди добровольцев, которых мне приходилось встречать, как минимум половину составляли украинцы. Но сербы нас всех называли русами, и мы гордились этим. Подавляющее большинство ребят имели проблемы на Родине, в том числе и с законом. Это были, прямо скажем, не законопослушные обыватели, а авантюристы и романтики. Посчитав необходимым покинуть на время свою страну, эти православные христиане не подались на заработки в сытую Западную Европу. Рискуя жизнью, они вступили в армию маленькой братской страны, стоящей на грани войны с таким монстром, как НАТО.

Я горжусь тем, что знал этих людей и был одним из них.


Поделиться в социальных сетях:
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Facebook
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир


При использовании опубликованных здесь материалов с пометкой «предоставлено автором/редакцией» и «специально для "Отваги"», гиперссылка на сайт www.otvaga2004.ru обязательна!


Первый сайт «Отвага» был создан в 2002 году по адресу otvaga.narod.ru, затем через два года он был перенесен на otvaga2004.narod.ru и проработал в этом виде в течение 8 лет. Сейчас, спустя 10 лет с момента основания, сайт переехал с бесплатного хостинга на новый адрес otvaga2004.ru