В увидевшей свет на страницах «Военно-промышленного курьера» статье Максима Климова «Морское подводное оружие: проблемы и возможности» (см. №№ 21, 22 / 2010 г.) откровенно, остро и критично показано современное состояние МПО российского военного флота. Но публикация не только бьет тревогу, она также обращает внимание на необходимость выработки адекватной современным и перспективным требованиям концепции развития отечественного морского подводного оружия. Со многими утверждениями автора приходится согласиться. Вместе с тем, на мой взгляд, в материале дана неполная картина фактического положения дел с нашим МПО, оценка произведена по существу только сравнительно – по тактико-техническим характеристикам (ТТХ) зарубежных и отечественных образцов.
Однако не все так однозначно просто и не всегда было так плохо. Реально исход боевого столкновения зависит не только от соотношения ТТХ оружия и его носителей. Свою лепту вносят и другие факторы: военно-географическая среда, метро- и гидрология, скорость и глубина хода носителя и т. п., и т. д. В конечном счете, очень многое решают опытность и оперативно-тактическая грамотность командиров, операторов-управленцев. Короче, процесс вероятностный.
Тем не менее, представляется целесообразным дополнить сложившуюся ситуацию некоторыми негативными оперативно-тактическими нюансами боевых действий отечественных носителей МПО против соответствующих надводных и подводных целей.
Конечно, торпедные аппараты (ТА) калибра 53 см на надводных кораблях – «рудимент» Второй Мировой войны. Это уже осознано. Так, на корвете проекта 20380 «Стерегущий» установлен комплекс «Пакет» противолодочных торпед и противоторпед калибра 324 мм. Действительно, дистанция эффективной стрельбы даже современных как отечественных, так и зарубежных противокорабельных (универсальных) торпед калибра 53 см позволяет их использовать только по одиночному кораблю (судну), а не по соединению кораблей (КОН, ДЕСО) с развитым противолодочным авиационным охранением, и то лишь при гидрологии, ограничивающей ближнюю зону освещенности отрицательной рефракцией. В свое время оперативно-тактические расчеты показывали, что даже торпеда «65-76А» в океане из первой дальней зоны акустической освещенности не доставала до авианосца в центре авианосной ударной группы (АУГ); только после последовательного «склевывания» кораблей дальнего и ближнего охранения в ходе достаточно длительной операции можно было добраться до главной цели. Уже давно основным оружием против охраняемых кораблей (судов), подводных лодок и надводных кораблей как в России, так и за рубежом являются противокорабельные ракеты. В нашем подводном флоте эту задачу решают ПЛАРК проекта 949А, а в будущем – ПЛА проекта 885, 885А (головная ПЛ «Северодвинск»).
Противолодочные (универсальные) торпеды калибра 53 см подводных лодок являются ключевым оружием против субмарин противника. Современный малочисленный состав ПЛА проектов 945 и 971 в ближней морской (ближней океанской на ТОФ) зоне может быть привлечен к охране ЗРБД РПК СН и на рубежах перехвата выдвигающихся на стартовые позиции многоцелевых ПЛА и ПЛАРК с КР БД типа «Томагавк». При этом наши подлодки вынуждены маневрировать курсами, перпендикулярными к курсу ПЛА противника, то есть бортом к ним. Естественно, приоритет в дальности взаимного обнаружения (с учетом шумности и ракурса) и в первом залпе в пользу неприятеля. Кроме того, позиции его стрельбы оказываются вне пределов эффективной дистанции нашего ответно-встречного двухторпедного залпа. Мало того, нынешние средства противоторпедной защиты (ПТЗ) отечественных ПЛ неэффективны против современных зарубежных торпед. А надо ведь не только уклониться от атаки противника, а развернуться и продолжить бой – задачу по срыву атаки КР БД, уничтожению ПЛА врага решать надо!
В сравнительно ближней перспективе зарубежные ПЛА будут иметь на вооружении не только противоминные (разведывательные) телеуправляемые и автономные подводные роботы, но и ударные, оснащенные малогабаритными противолодочными торпедами, например типа MU-90 Impact. Проблема обороны страны от возможных ударов КР БД с моря станет еще острее и тревожнее.
В статье Климова, несмотря на упоминание в 12-м пункте перечня условий, необходимых для разработки и производства современного МПО, малогабаритных противолодочных торпед калибра менее 324 мм, недостаточно внимания уделено созданию и совершенствованию отечественных образцов МГПТ.
Максим Климов пишет, что «…безусловным нашим успехом следует считать разработку противолодочных ракет (ПЛР) для атомных подводных лодок», имея в виду ПЛР 86Р и 83Р. Да, скорость и дальность у них хорошие, но где взять целеуказание (ЦУ)? Для надводной версии «Водопада» – ПЛР 83РН – ЦУ на большой дистанции может выдать внешний источник, например палубный вертолет, а на подлодке? Даже в океане в дальней зоне освещенности по шумной ПЛ в пассивном режиме с нужными параметрами целеуказание не выработать, а в мелком море (Баренцево или северная часть Охотского) по малошумной лодке – не получить тем более. Кстати, у современных зарубежных ПЛА малошумный режим движения уже достигнут даже на скорости 20 узлов и более. И тогда вопрос: ПЛР типа 86р и 83р применить возможно? Или это балласт в боекомплекте наших ПЛА?
Рассматривая проблемы отечественного МПО, Климов ничего не сказал о нашей системе ПТЗ. Выше вскользь уже упомянуто об этом. Это очень серьезная проблема для флота, я писал по данной теме во втором издании своей книги «За прочность прочного корпуса» и в статье «Проблемы противоторпедной защиты российского подводного флота» (журнал «Морской сборник», № 7, 2010). Однако повториться, видимо, нелишне. Четко обозначилось направление развития средств и систем ПТЗ за рубежом – малогабаритность, большой боекомплект на борту, массированность применения дрейфующих и самоходных гидроакустических средств подавления и имитации, разработка, создание и совершенствование противоторпед. У нас же даже подводные лодки 4-го поколения строятся с крупногабаритными массивными пусковыми установками для ограниченного боекомплекта более массогабаритных средств ПТЗ. Пока что, видимо, только ОАО «Рубин» осознал необходимость создания малогабаритных самоходных средств противоторпедной защиты и насыщения большим количеством ПУ последующих подводных лодок своей разработки.
В завершение присоединяюсь к утверждению автора, что «…несмотря на острые проблемы с разработкой и производством современного МПО, сегодня все еще имеется достаточный научный и производственный потенциал для разработки и производства подводного оружия, отвечающего самым современным требованиям», а международная обстановка предоставляет для этого время. А составленный Максимом Климовым перечень необходимых мероприятий дополнил бы пунктом о целенаправленном развитии необитаемых подводных аппаратов различного назначения.
